Kanye West

Он родился и воспитывался в Чикаго матерью-учительницей и отцом-продавцом. Первыми, кто задел его за живое и дал понять, что ему нравится, были дебютировавшие тогда Kid ‘n Play и De La Soul «Me Myself & I». Но в городе, где на то время не было ни одного рэп-радио (у нас, впрочем, их нет до сих пор), говорить о настоящем хип-хопе было смешно. «В Чикаго ничего не слышали о хип-хопе, поэтому когда я натягивал свои широкие штаны и рюкзак ,меня называли «Deep House» (направление, возникшее в Чикаго в 80-е)», — вспоминает Кени. Он провел детство, играя в баскетбол, рисуя, выдумывая видеоигры. Но всему свое время, и разгадка кодов вперемешку с пинанием мяча однажды наскучили нашему малышу — он решил попробовать себя в музыке, коей и отдался на 100%. О результате такой самоотверженности можете судить сами. Начал Кени с того, что украл для этой цели клавиши “Касио”. Команда склеилась тут же: «Моя мать дружила с матерью Common, поэтому, когда я начал заниматься музыкой, Common вполне закономерно увязался за мной». И хотя впервые Кени встретил No ID во время записи первого альбома Common «Can I borrow a Dollar?», он сразу отметил его как разбирающегося в соул человека. В то время для тех, кто занимался битмейкингом, гарантий на будущее не существовало, вот Кени и поступил в Государственный Университет Чикаго. Но соблазн заняться музыкой был слишком велик. «Я сделал «City To City» для Gray из «Down to Earth», мне заплатили $8800, на которые я купил лик Христа и какое-то приспособление для поло. И поверьте, это лучшее, на что я мог потратить те деньги».На следующий год он продал свою цепь, чтобы заиметь деньжат на переезд в Нью-Йорк. Прибыв на остров, неугомонный Кени сразу же начал покорять Гарлем. Начал он с Jermain Dupri «Life in 1472», а потом был Dead Prez с «Lets Get Free’s The Hip Hop remix». В 1998 состоялся дебют — «The Truth». Тогда-то Roc-A-Fella и решили заняться раскруткой таланта. Однако он все еще оставался новичком, и хип-хоп постоянно подкидывал ему сюрпризы. «Когда Jay-Z записал 7 песен для «Blueprint», а я ни одной, вот тогда я понял, что остаюсь в стороне. Ты каждый день должен приносить ему сводки или он возьмет Alchemist». И Кени начал работать — над собой, над текстами. «Многим этого не понять, но я начал делать биты только потому, что начал писать тексты, — объясняет он. — В 1996 году я побил Common’а по фристайлу». И что же мы теперь наблюдаем? Жизнь Веста стал главной концепцией его записей. Его игривое, но страстное выражение мыслей, эмоций и противоречий, связанных с попытками описать жизнь среднего класса, в котором он вырос, работал, на который был зол, за который радовался. Он затрагивает темы колледжей, жизнь братства, секс, охотящихся за деньгами одиноких женщин и свой собственный материализм, который основывается на неуверенности в завтрашнем дне. И быструю езду… Это, пожалуй, одна из немногих тем, которые Кени старается обходить стороной. «Я иду к тому, чтобы создать образ человека, который пока еще никто толком не затрагивал. Эдакого пижона, который верит в Бога, но ухлестывает за барышнями. Понимаете, о чем я? О человеке, который потратит последний доллар, чтобы купить крутую машину… Вот о каком образе я сейчас думаю».Вест говорит: «Я отличаюсь от некоторых не тем, что признаю всю эту фигню о бандах, оружии и т.д., а тем, что открыто говорю, откуда я, и пою об этом, пою об уличной жизни, пою для тех, кому она близка и понятна. Пою для черных, белых и всех остальных. Я реален настолько, насколько это возможно. Я — новый мир хип-хопа».